of monsters and men – thousand eyes

i am an emotion.
i surface each night
and feel the pain of yesterday.
i writhe. it is a power that
i give life. it does not soothe me.

"что ты поешь, мамочка?"
кэтти только улыбалась. странно, но я не помню ее голоса. только ощущения ее рук, тепло ее улыбки, запах ее кожи. я могу запутаться в воспоминаниях, не помнить, какого цвета были глаза мамы, забыть о ночах, когда я просыпался от ее крика страха, но я всегда буду помнить, что я в этот момент чувствовал.
или вовсе не я.
каждый раз пол под моими ногами был холодный и словно влажный, когда я бежал к маме в комнату. будто я бежал по лесу, будто она – кэтти, мама – заперлась не в своей комнате, а упала в ловушку для диких зверей. и она кричала от страха и злости, как тот дикий зверь, она ломала ногти о стены, царапала колени о пол, рвала волосы на голове. я хотел спасти ее. я хотел бросить ей канат в яму, хотел вытащить ее из пучины страха. но она в отчаянии заперла дверь к себе, и я стучал кулаками, звал ее, просил открыть. но сила ее страха и боли сбивала меня с ног.
я не смог ей помочь в тот раз.
и каждый предыдущий раз.
и каждый последующий раз.
я мог только делить ее боль, думал, что она настолько сильная, что все могут ее ощущать, еще не зная, что причина во мне.
мои тетя и дядя, с которыми мы стали жить, когда приступы у мамы участились, словно не делили ее боль. мне было так обидно за маму, я хотел, чтобы все забрали ее страх, я хотел, чтобы другие бились в отчаянии о стены, только не кэтти.
а потом она улыбалась, подавая мне блинчики на завтрак. словно под ее переломленными ногтями не засохла кровь. словно и мои руки не болели от того, как я бил ночью в ее дверь. словно ночь не сотрясал ее полный безнадежности крик.
"что с тобой, мамочка?"
но она только улыбалась. жаль, но я не помню ее голоса.
в школе я слышал, как бобби браун – главный задира – тыкая в меня пальцем, называл меня son of a witch, покручивая другим пальцем у виска, разинув рот в смехе гиены. потом я слышал, как другие дети стали повторять за ним, а я официально для них сменил имя на son of a witch. потом я уже ничего не слышал, оглушенный подростковой ненавистью и презрением в мою сторону.
"что с мамой, тетя ингрид?"
но она только отмахивалась.
я узнал причину маминого поведения только в восемнадцать лет. я прожил эти года, не понимая, почему же она так кричит и держится за голову. и почему все мое тело кричало от боли вместе с ней.
и когда мне было пятнадцать, а мама раскрыла себе вены в ванной, я считал, что это из-за меня – я не смог помочь унять ее боль.
я закрыл глаза в момент, когда закрылась крышка гроба. в тот момент мир казался совсем без эмоциональным – я так привык чувствовать кэтти, что теперь, когда ее не стало, в ушах звенело от внезапно наступившей тишины, а в груди тянуло от сосущей пустоты.
представьте, что эмоции моей мамы были раньше источником, и сейчас мой эмоциональный колодец пересыхал с каждой очередной минутой. представьте, что я затухал с каждой очередной минутой, потому что отвык чувствовать самостоятельно. люди в день похорон шептались за моей спиной, что я такой же ненормальный, как и мама, всего лишь из-за того, что я не плакал. а я просто не знал, как. но в момент, когда первый ком земли коснулся ее гроба, словно платину прорвало внутри меня, и я тонул в эмоциях других людей – в их скорби и трауре, но не по кэтти, нет, по жизни, которая проходит мимо всех и заканчивается иногда слишком быстро. словно только смерть моей мамы помогла всем осознать это.
тетя ингрид и дядя джон усыновили меня. они хорошие люди, которые были еще лучше от того, что не лезли ко мне с разговорами о маме. я видел их взгляды, в которых читался вопрос «дарий, ты ведь не повторишь ошибку твоей мамы?» и нет, я не повторил. но было ли это ошибкой?
я знаю, что многие подростки переживают из-за непопулярности в школе. я не был таким подростком. возможно, из-за того, что я не знал, какие именно эмоции принадлежали мне. но в любом случае, мне не нужны были друзья. иногда я боялся забыть свой голос и в эти моменты я шел в наш маленький кинотеатр, где шептал под нос реплики персонажей. даже если это кто-то замечал, мне было все равно, меня итак считали шизиком. но в кинотеатре я чувствовал себя спокойно, словно только там я мог ощутить себя, не отвлекаясь на чужие переживания. ведь экран никогда не давил на меня своими эмоциями.
дядя джон помог мне устроиться туда киномехаником по выходным. таким образом он извинялся за то, что мы так редко общаемся. а еще он утаскивал меня раз в месяц на середину озера, чтобы порыбачить, словно мы отец и сын. я так и не поймал для него ни одной рыбы. мне жаль, дядя джон.
мы все за что-то извиняемся. дядя джон извинялся, что не проводил со мной достаточно на его взгляд времени, тетя ингрид извинялась воскресным ужином за то, что тратила свои будни на себя и любовника бобби с лесопилки. я извиняюсь за многое. за то, что не смог помочь маме, за то, что стал обузой дяде и тете, за то, что не сумел открыться, чтобы показать им, как я благодарен, за то, что я такой странный, за то, что я такой отчужденный, за то, что я знаю все их секреты, потому что они словно раскрытая книга, которую не нужно даже читать. я извиняюсь за все, кем я являюсь. я так сожалею.
наверное, поэтому для меня стало таким облегчением получить письмо на свое восемнадцатилетие, которое оставила мне мама. я знаю его наизусть, могу представить, как она писала его. жаль, я не помню ее голоса.
«мой дорогой дарий,
прости меня. я извиняюсь за боль, которую причинила тебе. но я так больше не могу, ты же чувствовал это, я знаю.
я видела, сколько мучений тебе приносила каждый день. и я извиняюсь, что так долго позволяла этому происходить. это все моя вина…мы никогда не говорили об этом, и это тоже моя вина. я оставила тебя разбираться одному в проблемах, которые я же и навлекла на тебя.
знаю, что это будет звучать странно, но поверь во все, что я здесь напишу. ты знаешь, что я никогда не стала бы тебе врать. не теперь.
ты – мой особый мальчик. ты – моя магия, моя сила, мое все. когда-то я была как ты – могла ощущать чужие эмоции, словно свои собственные. но это не все на что ты способен – ты сможешь, если научишься, управлять этими эмоциями. заставить прекратить ощущать кого-то боль, помочь им почувствовать радость. мальчик мой, ты такой сильный и добрый, что я не сомневаюсь, что ты сможешь помочь многим людям. но я не была такой сильной и доброй. я совершила ошибку, за которую расплатилась сама и заставила расплачиваться тебя…я полюбила. я не скажу тебе – не совершай такую же ошибку, не влюбляйся. нет, что ты, любовь – это самое прекрасное, что есть в мире. но не такая, какой была моя. я была одержима мужчиной, твоим отцом, но он не питал ко мне таких же чувств. и тогда я пошла на отчаянный шаг – я приворотила его. мне нельзя это было делать, так как мои способности не разрешают быть эгоистичным, но я была молоды и так влюблена. мы были вместе, пока я не поняла, что ожидаю тебя. на шестом месяце вся моя магия перешла к тебе, и твой отец снова стал собой. он ушел, когда понял, что я с ним сделала. и я не знаю, где он. но прошу тебя, дарий, не ищи его, не нужно копаться в прошлом. он ушел, а я осталась с тобой. и все было прекрасно! ты такой очаровательный ребенок! но когда тебе исполнилось шесть, мой грех вернулся ко мне. ты слышал мои крики, ты чувствовал мою боль – это все мои ошибки, все демоны моих грехов рвали мою душу, орали в моей голове. и я больше не могла терпеть, в последний год это было невыносимо, словно ад в моей голове.
я не могу выразить как мне больно было покидать тебя, как я не хотела оставлять тебя одного. но ты мучился из-за меня, а это было только начало, я знаю…
я не хочу, чтобы на тебя смотрели странно и считали изгоем с твоей способностью, которая будет только расти. поэтому, я прошу тебя, уезжай из уайтфиш. в южной дакоте есть небольшой городок, где тебя примут. я жила там некоторое время. уезжай туда, дарий, пожалуйста. начни жизнь с чистого листа, словно всего этого ужаса и не было.
пообещай мне, что уедешь, мальчик мой.
прости меня. я так сильно тебя люблю.
твоя мама.»
я не помню другого раза, когда я бы так сильно ощущал мои эмоции. именно мои. и это было больно. это было так больно, что я больше не хочу этого.
you can't go back and save the dead.
но я в тот же вечер сказал дяде и тете о намерении уехать, как только накоплю денег. я все лето проработал в кинотеатре, запуская «назад в будущее» и «красотку» чуть ли не каждый день. тетя ингрид и дядя джон даже устраивали ссоры, используя цитаты из фильмов. (- ты опоздал! – ты шикарно выглядишь. – ты прощен.) и я уже надеялся, что у них все началось налаживаться, и тетя бросит своего бобби с лесопилки. но дядя джон уехал на рыбалку и не вернулся... я остался с тетей еще на несколько месяцев, боясь, что она совсем увянет в одиночестве. но, как оказалось, она не была одинока никогда. бобби с лесопилки начал снова захаживать ближе к октябрю. и я не виню ее, не хочу этого делать. это ее жизнь. теперь только ее жизнь.
31 октября 1989 года я сел на ночной автобус до города, о котором написала моя мама. 1 ноября я был уже там. и я не чувствовал, что начинаю жизнь с нового листа, но дышалось мне чуть легче.
и боль здесь была чуть меньше. пока что все что неплохо.

Отредактировано Darius Aveira (2017-11-27 22:39:06)