nick cave & the bad seeds – do you love me?

— ты знаешь, все те,
кого я люблю,
считают меня идиотом.

звонки, звонки, звонки.
мне кажется, будто мир вокруг меня внезапно сошёл с ума.
ещё вчера всё было таким привычным, понятным, лёгким. всё было настолько разумным, так хорошо вписывалось в мои собственные рамки. я знал, чего ждать от нового дня. а сегодня уже всё перевернулось с ног на голову. будто.. будто в какой-то момент я просто проспал тотальное изменение окружающего мира.
я бы, пожалуй, расстроился. если бы знал, когда именно это случилось.
что мне ещё остается? я буквально потерялся во времени, в событиях, в чужих ощущениях. иногда мне кажется, будто это какой-то бесконечный круг, из которого так просто не вырваться.
иногда мне кажется, что люди будто бы сходят с ума рядом со мной. меня захлестывает чужими словами, чужими эмоциями, и при этом я всё равно не понимаю, что происходит. мне только хочется, чтобы всё это кончилось.
чтобы всё стало прежним.
ничего не выходит. ничего у меня не получается.
иногда я думаю о причинах того.. иногда я думаю. иногда у меня даже получается.
это всё действительно бесконечная история, только я не хочу даже начинать пытаться разобраться во всём. моё бесконечное терпение даёт мне огромную фору. моё бесконечное ожидание приводит меня к тому, с чего всё начиналось. я всё ещё ничего не понимаю.
наверное, я единственный.
во всём городе.
это ведь единственное, что я помню так чётко.
_
я помню всё настолько хорошо, что иногда даже хочу насильно стереть себе память.
вроде бы — всё хорошо. всё просто отлично. всё идёт своим чередом.
при этом мне безумно чего-то не хватает. это остается где-то в голове. я никогда не думаю об этом так, чтобы точно понять, что же именно выпало.
я считаю до трёх. я возвращаюсь обратно.
мне, в принципе, нечего больше делать. мне, в принципе, и желать больше не хочется. я боюсь того, что всё вернется на круги своя — из-за того, что я так сильно этого жду. иногда вечерами мне кажется, что это несколько похоже на бред сумасшедшего.
я прогоняю в голове одни и те же мысли. я ужасно хочу во всём разобраться.
но — привет, привет — у меня ничего не выходит. «это, разумеется, не твоя вина.»
а чья тогда?
может ты мне скажешь, пап? чья?
_
мне было шесть, когда папа — теодор — ушёл от нас.
я мало что помню из того времени. помню, что он часто проводил время со мной. мы ходили в парк, кормили, кажется, уток. он всегда смеялся над моими неловкими передвижениями. обычно дети крайне активны и подвижны, но это — не мой вариант. я всегда предпочитал споткнуться о собственную ногу вместо того, чтобы пройтись спокойно и прямо.
странно сейчас думать об этом, но тогда мне казалось абсолютно нормальным то, что отец ушёл.
они в последние месяцы очень много ссорились с мамой. закрывали меня в своей комнате, оставляли наедине с игрушками, а сами ругались за стенкой — и потом делали вид, будто ничего не было. надо сказать, я даже ждал этого. ждал дня, когда он нас оставит. папа никогда не походил на человека, которому важно чужое мнение. я, разумеется, понял это уже много позже.
потом, уже когда он исчез, мама начала делать вид, будто отца никогда и не было в нашей жизни. это бы прокатило, будь мне года три-четыре. но я-то в шесть лет уже начал считать себя абсолютно взрослым.
мне иногда говорят, что это, разумеется, не моя вина. не моя проблема. да и не моё решение — если уж быть совершенно откровенным.
только я продолжаю думать, а почему вышло именно так. он продержался целых шесть лет рядом с нами, рядом со мной. я же помню, как нам иногда было весело. он ведь был хорошим отцом. мне ведь не изменяет моя память, правда?
я просто иногда очень хочу понять, что же пошло не так. что именно его не устроило, если он решил уйти. мы же были, наверное, крепкой семьёй. я все ещё иногда встречаю старушек, которые тискают меня за щеки и передают большие приветы моему отцу. желают ему удачи в карьере, а я киваю, киваю, киваю, киваю столько, что собственная голова кажется мне чем-то чужим, будто отвалится сейчас.
это немножечко смешно. при этом очень грустно.
я не скучаю по отцу безумно, я не жду того, что всё волшебным образом наладится. мне уже не шесть лет, чтобы я снова начал верить в чудеса. мне просто иногда.. иногда очень хочется, чтобы всё стало прежним. чтобы мне снова было четыре, а мама разрешала нам с ним пойти в парк, дабы побегать по лужам. она иногда делала такое строгое лицо и запрещала мне пачкаться, но я всё равно никогда не мог удержаться. а папа после этого всегда прикрывал меня, брал весь мамин гнев на себя — и говорил, будто я просто упал. это было таким лёгким, таким простым временем. во всяком случае, для меня.
я считаю до десяти.
снова вспоминаю, как мама кричит на папу, а потом плачет. мне всего шесть — в этом возрасте я ещё плохо понимаю, что происходит вокруг, но уже осознаю, что всё становится слишком плохим. папа хлопает дверью, чтобы снова куда-то уйти, а потом вернуться. я жду этого, сидя на подоконнике в своей комнате. я всегда жду папиного возвращения.
он приходит. он каждый раз возвращается — я наивно думаю, что это ради меня.
в следующий раз из шкафа исчезает папин любимый чемодан. а мои посиделки на подоконнике заканчиваются ничем.
в следующий раз он, видимо, просто забывает дорогу домой.
дорогу ко мне. дорогу к нам.
я и мама — мы остались вдвоём.
_
мама, конечно, решила, что я слишком маленький для того, чтобы всё понять.
но я ничего не забыл. поэтому и не смог её понять, когда в нашем доме появился артур. я знаю, что он был другом отца. знаю, что они дружили втроём задолго до свадьбы родителей и моего появления. но теперь..
многое изменилось, ведь так? я тоже вырос.
папа всегда учил меня быть смелым, сильным, всегда добиваться своих целей. только вот это выходит у меня не так хорошо, потому что.. скажем честно, из меня вышел не самый лучший представитель рода человеческого. по факту, я всегда хотел знать, что произошло между моими родителями — и, разумеется, не был готов к тому, чтобы понять это. я и сейчас не готов, хотя прошло уже девять лет.
я просто.. просто хочу, чтобы моя семья осталась прежней. но это, наверное, уже невозможно.
впрочем, это не помешало мне воспринять артура в штыки. чуточку полегче стало, когда родилась молли. она похожа на маленькое солнышко, и с её появлением в нашем доме стало немного больше радостных моментов. но это не значит, что я принял артура в члены нашей семьи. когда мама выходила за него, она попросила меня называть его отцом. это было бы совсем смешно, подумал тогда я, потому что это бы значило, что я отказался от настоящего отца.
я не отказался. несмотря на то, что у меня теперь другая фамилия — фамилия артура.
это совсем ничего не значит. просто слова. набор букв.
ничего не значит. я никогда не стану полноценным сыном артура, потому что у меня уже свой собственный отец. это главное. то, что прячется в моей голове. именно поэтому я снова грублю артуру, когда он обращается ко мне с очередной нелепой просьбой — и этим заслуживаю очередной немой укор от матери.
я понимаю, что она просто хочет быть счастливой.
но.. почему никто не обращает внимания на то, чего хочу я? разве это так уж и неважно?
разве я этого совсем не заслужил?
ну. обычного такого, человеческого счастья. нормального детства. любящего отца.
неужели я слишком много прошу?
ведь это, кажется, всегда ставилось мне в укор. что я слишком многого требую. ведь так, да?
_
так, вообще-то, было всегда. я хотел. я получал.
у меня был человек, который понимал меня без слов. майло. мой единственный лучший друг.
где видели майло, вскоре находили и меня.
мы были.. как это называется, всегда друг за друга. вились двумя очаровательными хвостиками. (так говорила обычно моя мама. в те моменты, когда она находила возможность понаблюдать за нами.)
нас, в принципе, интересовало всё на свете.
мы были готовы отдать абсолютно всё, что имели, за то, чтобы новый день позволил сделать нам какое-нибудь умопомрачительное открытие. мы играли — или жили так, уже не разберёшь. я просто чётко помню, всегда буду помнить, что мы везде и всегда были вместе. одно целое, разделенное на двух людей. абсолютное взаимопонимание.
а потом началось всё это. то, что нас разделило.
первым звоночком, наверное, стало его нежелание видеться со мной в таком же количестве, как раньше. обычно мы встречались утром перед школой, а потом направлялись вместе и разлучались только в конце долго дня — если, разумеется, у нас не было на день других планов. мы даже прогуливали вместе! только редко, чтобы не возникало лишних проблем.
в тот злопамятный день я прождал его на нашем обычном месте двадцать минут. майло никогда не опаздывал. это было его обычаем. так что в итоге я отправился в школу с дурным предчувствием. мне казалось, будто с ним случилось что-то ужасное.
он сидел за своей партой. так, будто ничего не произошло.
а когда я попытался потребовать у него объяснений, он непривычно высоким голосом сказал, что не может мне пока ничего объяснить. это был его первый секрет за весь долгий срок нашей дружбы.
иногда я думаю. а что, если бы я всё-таки выпытал у него всю правду. что я стал бы делать с этим знанием. смог ли осознать, во что начала превращаться наша жизнь с того самого памятного дня. смог бы я помочь ему нести эту тяжелую ношу.
я не могу найти ответа на все эти вопросы.
как бы то ни было, в итоге мы просто молча решили сделать вид, будто ничего не случилось. но это всё равно стояло между нами. потому что теперь у майло не хватало времени. ни на что, включая меня. он занимался чем-то своим, исчезая сразу после школы, оставляя меня в полном одиночестве. я шлялся по местам наших прошлых приключений, не в силах найти себе занятие по душе. в конце концов, я сам отсел от него в классе. потому что это было нестерпимо — видеть его и понимать, что ничего уже не будет прежним.
я скучал. я ведь всё ещё скучаю, хотя прошло уже столько дней с того раза, когда мы в последний раз нормально разговаривали. мы по-прежнему перебрасываемся словами, делая вид, что всё отлично. но это уже не та наша дружба, которая была прежде. раньше мы были одним целым. теперь мы просто майло и рэйвен. два странных мальчика в одном маленьком городке.
хотя я не теряю надежды, что всё наладится. это глупо, да? но вдруг однажды..
вдруг однажды.
_
однажды мама говорит, что мне стоит научиться быть более послушным.
наверное, ей с каждым годом всё сложнее со мной справляться. всё сложнее делать вид, будто я всё такой же маленький ребёнок, к которому она так привыкла. казалось бы, у неё есть молли, что ещё нужно для полноценного счастья. но этого мало, говорит она. она словно превращается в другого человека, когда дело касается моего воспитания.
мне кажется, что с каждым днём всё вокруг становится более трудным. более сложным, что ли.
у меня всё хуже получается себя контролировать, меня мотает из стороны в сторону, из стороны в сторону. я хочу чего-то — и не могу понять, что не так.
чего мне не хватает.
а потом появилась она.
игнез.
я не помню, в какой момент её увидел. не очень уверен даже в том, что её со мной официально знакомили — этот момент как-то затерялся в моей памяти. просто в какой-то момент я осознал, что мне безумно спокойно там, где есть она.
словно это..
чертово детство, которое промчалось мимо меня слишком быстро.
а вдруг оно ещё просто не наступило?
я так боюсь взрослеть.
_
в конце концов, именно взрослеть нормально у меня так и не получается.
зато мои попытки быстро превратились в своеобразный способ убегать от проблем.
потому что в библиотеке меня никто не искал. точнее, я и раньше мог внезапно понадобиться только майло, но в свете последних событий и его внезапной ужасной занятости практически всё время, я чувствовал себя в безопасности. но совершенно не один. несмотря на то, что игнез, казалось, предпочитает просто меня не замечать.
может быть, так оно и было.
до того дня, когда всё внезапно поменялось.
если честно, я плохо запомнил именно тот самый день. сейчас и прошлое воспринимается мной как какое-то дополнение к нынешнему состоянию. я просто воспринимаю его как факт. просто беру за истину то, что я как-то существовал до встречи с игнес. наверное, что-то меня тогда волновало, что-то пугало, что-то путало. к чему-то я стремился.
теперь это стало совершенно неважным.
всё прошлое словно подернулось непонятной дымкой. туманом. отодвинулось на сто двадцатый задний план.
а будущее — неважным.
меня волнует только она. только то, как она на меня смотрит, как обращается ко мне, как поправляет волосы. будь моя воля, я бы ни за что не отходил от неё. но часть меня, та, что всё ещё осталась немножечко разумной, требует нормальной жизни. мама смотрит на меня так, словно не узнает. это больше меня не волнует.
во всём моём мире осталась только она.
только почему-то это очень больно.
болит практически постоянно. всё остальное слилось в мутный поток, и мне кажется, что во мне осталось только два чувства. я даже не знаю, какое из них больше. какое из них в конце концов меня поглотит.
я ведь даже не могу об этом кому-нибудь рассказать. майло постоянно занят, майло слишком далеко, а больше я никому и не доверяю до такой степени. поэтому и остается, что снова и снова идти в библиотеку. я надеюсь, что однажды это закончится. я знаю, что оно должно.
но пока что мне проще не становится. это похоже на вечный, замедленный круг. я раньше думал, что у меня всё плохо. но теперь я знаю, что ошибался.
прошлое перестало быть важным. всё вокруг потеряло своё значение.
осталась она. словно в круге из моей боли. я бы очень хотел оказаться там же, спрятаться внутри, сделать вид, будто я не маленький испуганный мальчишка, а взрослый мужчина. научиться поступать таким же образом, доказывать поступками свои слова. но вместо этого я понимаю всё и не вижу ничего. это похоже на какое-то проклятье. только я не знаю, как его снять.
я ничего не знаю. мне слишком больно.
в этом, наверное, и вся проблема.
мне теперь всё «слишком».
_
слишком маленький. слишком ребёнок. слишком не готов. я слышу это так часто.
постоянство — это не мой конёк.
меня несёт по жизни так, словно я не просто человек, а какая-то лодка, люди на которой совершенно забыли про возможность пользоваться вёслами. я барахтаюсь, я пытаюсь выбраться, я пытаюсь понять. я не очень сообразительный, это правда, но мне совершенно невыносимо находиться во всём этом сейчас.
будто каждый вокруг стремится напомнить о том, что я сделал не так.
я цепляюсь за своё детство с таким упорством, будто мне это может помочь. будто ещё меня можно спасти. я притворяюсь беззаботным с таким же успехом, как вру матери. а мама всегда видит меня насквозь — наверное, это её талант. я делаю вид, будто у меня всё хорошо, но это уже давно не так.
я не умею страдать, но кто ж меня спрашивает. это накатывает волнами. это похоже на цунами. я боюсь находиться в толпе, потому что там слишком много чужого, что уносит меня с головой. иногда я знаю, что чувствует наш сосед справа. иногда я вижу, как боится его жена. мир вокруг создан не для меня, не для нас, почему этого никто не замечает.
я очень хочу сказать об этом громко. так громко, насколько меня вообще хватит.
но я всего лишь подросток. всего лишь «ещё совсем маленький, чтобы понимать». мне осточертело слышать этого от каждого, видеть это в любом взгляде, обращённом на меня. мама думает, что я просто заболел. мама думает, что во всём виноват, конечно, мой отец. мама думает, что зря она не увезла меня, когда была такая возможность.
теперь уже слишком поздно. слишком, слишком поздно.

факты:
-пятнадцатилетний подросток во всём его прекрасном проявлении. его желания крайне непостоянны, каждая обида — навечно, но заканчивается на следующее утро и всё в таком духе. прекрасный переходный возраст, когда хочется уйти из дома и не возвращаться.
-до шести лет был абсолютно и полностью папиным сыночком. немного разбалованным вниманием родителей, надо сказать. вскоре после того, как ему исполнилось шесть, родители развелись — и ребёнок внезапно осознал, что он не центр мира.
-данный факт дался ему с трудом. он фактически закрылся в себе после развода, перестав воспринимать окружающий мир. не смог даже найти общий язык с отчимом, несмотря на то, что знает его всю свою жизнь. (а может именно и поэтому. детская обида в стиле «ты всё равно не заменишь мне отца».)
-с шести и до тринадцати вообще не общался со своим отцом, т.к. мать решила оборвать все связи с ним. в тринадцать устроил классическую истерику, отстоял своё право на свободу общения.. и осознал, что отец уже не тот, кем был раньше.
-в детстве мечтал стать космонавтом. теперь хочет быть музыкантом.
-его мать через два года после развода второй раз вышла замуж. сыну она дала фамилию нового мужа — артура фостера, давнего друга семьи.
-когда рэйвену было девять, в семье появилось маленькое чудо — молли. младшую сестру рэй обожает, с удовольствием тратя время на то, чтобы с ней нянчиться. это ему абсолютно не в тягость, несмотря на то, что общаться с отчимом нормально он так и не начал.
-у него один единственный лучший друг — майло, с которым в последнее время общение тоже стало расстраиваться. рэйвена это тоже очень сильно задевает, несмотря на то, что он старается этого не показывать.
-в один из дней, когда майло снова куда-то исчез после школы, рэйвен пришёл в библиотеку. в ходе разговора с инез ему очень сильно захотелось, чтобы его хоть кто-нибудь полюбил. как итог — он сам безумно в неё влюбился. т.к. это результат его способности, что «отрикошетила» от силы инез, ему постоянно очень больно от этого чувства. но при этом и очень хорошо, потому что это просто безумно усиленная симпатия к близкому человеку.
-намеренно не состригает свои кудряшки, потому что считает их своим собственным стилем.
-любимый исполнитель — ник кейв.
-в одежде предпочитает странные, растянутые вещи. любимый цвет — синий.
-довольно домашний мальчик. маленький зануда. раньше откровенно разговаривал только с матерью, потом с майло, теперь доверяет только инез. в остальное время предпочитает помалкивать и не подавать голоса.
-чаще всего его можно встретить в школьной библиотеке.
-главная мечта его жизни — чтобы родители снова сошлись. правда, в свете последних событий он совершенно об этом позабыл.
-из-за своей неразвитой, но сильной, способности предпочитает отсиживаться в местах, где нет большого скопления людей. из-за этого же очень не любит активничать на уроках.
-неплохо поёт. но, разумеется, стесняется это делать.
-крайне скрытный малый.
-действительно очень сильно любит своих родителей и младшую сестру. если с молли ему можно не задумываться о том, что она подумает, то с родителями отношения за годы довольно сильно испортились. не в последнюю очередь из-за того, что сам рэйвен воспринимает их развод в штыки и до сих пор не смог привыкнуть к новому замужеству матери.