three days grace – animal i have become

facts:

- родителей у неё нет; мать умерла при родах, отец снова женился, но вскоре умер, обстоятельства его смерти так и остались неизвестны;
- её воспитывает мачеха, достаточно сердобольная женщина, которая искренне любит её и страдает от того, что ничем не может помочь;
- с детства страдает раздвоением личности: в одном теле уживаются два человека; хорошая и плохая (нет, ужасная) иша;
- раньше в состоянии evil находилась всего от 3 до 15 минут, на данный момент - уже почти двое суток;
- кстати, наркотики (которые употребляет evil) позволяют ей дольше задерживаться в сознании, но вовремя отходняков она иногда выпадает;
- ни одна из половин никогда не помнит того, что делала другая;
- но обе знают, что они не одни в этом теле. и если good расстраивается, что она плохая дочь и что может та вторая лучше, то evil хочет остаться одна в теле, просто потому что "х о ч у" и всё;
- переключение происходит спонтанно, чаще всего если good иша устала или чем-то расстроена или если она разозлится;
- обратно возвращаться ей с каждым разом всё тяжелее; сложно успокаиваться; чаще всего это происходит во сне;
- у неё есть белый кот по имени кексик, который повсюду за ней таскается.
good:
- очаровательная киса, она умеет сострадать, всегда готова помочь, она много смеётся, она наивна до невозможности, она верит в любовь и дружбу, обожает животных, она очень общительна, всегда идёт на контакт;
- она невероятно поёт;
- она фантазёрка, придумывать красивые небылицы - её конёк;
- она любит сливы и яблоки;
- а ещё молоко;
- она, на самом деле, почти нереально хороша для этого затхлого городишки;
- она знает, что с ней что-то не то. ей постоянно об этом напоминают. она чувствует себя виноватой за это;
- она никогда не помнит, откуда у неё синяки на теле, ожоги, ушибы и ссадины. она всегда сожалеет;
- она ненавидит сигаретный дым и никогда не пробовала наркотики;
- она никогда не целовалась;
- но она любит гринвуд всей душой, действительно, любит;
- и всех его жителей.
evil:
- пьёт дешёвый портвейн, курит, собирает бычки с асфальта и ищет любые способы и возможности достать наркотики, и, поверьте, она их находит;
- ей обычно нечем платить, кроме своего тела;
- она всегда готова составить вам компанию и поговорить за жизнь;
- она ненавидит всех приезжих, она готова вцепиться в глотку чуть ли не каждому. и знаете, иногда она это делает;
- она думает, что они засоряют город и фонят, что они прогоняют/уничтожают призраков;
- которых, кстати, она никогда не видела, но она верит и чувствует, она знает, что гринвуд - особенный;
- она резкая и грубая, да и вообще хамло редкостное, ругается матом и терпеть не может молоко, да в принципе молочные продукты;
- она ввязывается в драки при любом удобном (и не только) случае;
- но на самом деле, жители всё равно её любят, она слишком удобная, в обоих своих амплуа;
- она тоже чувствует вину перед матерью;
- и они обе любят гринвуд до зубного скрежета.

- минус на минус даёт плюс, - ты так любишь детские сказки.
- это не учебник по физике, это гринвуд. здесь минус на минус - это труп. здесь в любом уравнении у вас один ответ, - он пожимает плечами, но остаётся.
___
- иша, ты грёбаное маленькое чудовище, устало говорит тебе мать, хотя ты прекрасно помнишь, что она не мать тебе вовсе. ты заходишься кашлем, выдыхая сигаретный дым в потолок, роняешь пепел на покрывало, тушишь окурок, оставляя тысячную дыру. тянешься за следующей, а у самой зуд под кожей, словно рой диких пчёл просится наружу, словно он застрял в тебе и ему никак не вырваться. ты знаешь эти ощущения, ты знаешь, к чему всё идёт. тебя ломает, выкручивает кости, а в мозгах словно червь ищет себе дорогу наружу. ты лениво думаешь о том, что поскорей бы он уже сожрал остатки и оставил тебя уже в покое. тебе так не хочется вставать и куда-то идти, но сигареты заканчиваются, а вместе с ними и терпение.
мама провожает тебя взглядом, она бы хотела запереть тебя, закрыть за семью замками, нарисовать круг солью, окропить святой водой, помолиться за упокой твоей души, да что угодно, если бы это хоть как-то помогло. но это не помогает. ты касаешься её лба виновато и выскальзываешь за дверь, вдыхая полной грудью. ты любишь это ощущение свободы. ты любишь этот город. тебе не вырваться из него, тебя только с корнями, с кровью рвать. ты не хочешь. ты улыбаешься, облизывая губы, впиваясь в редких прохожих взглядом, ищешь, кто поможет тебе сегодня. на самом деле, готов почти любой. ты сама вроде выбираешь.
- иша,
кличут беду, вызывают демона.
у демона светлые волосы, красные глаза из-за полопавшихся капилляров, искусанные в кровь губы и поломанные ногти.
ты не поворачиваешь головы, щеришься и отвечаешь,
а не пойти бы тебе на хуй? или это лучше сделать мне?
смех у тебя лающий, пробирающий, не приятный. ты же думаешь, что в нём есть определённый шарм.
тебя хватают за руку и тянут, тянут. утягивают в пустоту, в самую глубину города, тебя засасывает в него как в чёрную дыру, а ты только рада. ты не хочешь никуда бежать. гринвуд - твой дом, твоя крепость, твой оплот. за его пределами ты сдохнешь или тебя утопят за ненадобностью, как слепых нежеланных котят. ты не хочешь, не хочешь даже думать об этом. ненавидишь тех сумасшедших, что пытаются уехать. ты знаешь, что гринвуд никогда и никого не отпускает.
есть только два выхода, и оба - вперёд ногами.
и тебе от этого хорошо. тебе от этого сладко.
тебя тянут куда-то к церкви, ты позволяешь, безвольной куклой, тебе так лениво, тебе так не хочется напрягаться. кожа по-прежнему зудит и чешется, мысли сводятся к одной, крутятся вокруг, приходят к единой точке. ломает уже так невыносимо, что ты кривишься, цепляешься за кого-то в ответ, впиваешься пальцами. тебе так всё равно. тебя прижимают к холодной стене, к ледяному боку церквушки, задирают юбку, сжимают до боли бёдра.
ты думаешь о том, что в тебе не осталось ничего хорошего, ничего святого.
ты сожалеешь о том, что это не последний ряд деревянной лавки или, может, алтарь.
тебе от этого весело, ты счастливо улыбаешься
и
чувствуешь вину
перед мамой,
ты не самая лучшая дочь на свете
как хорошо,
что у неё их две.
___
солнце слепит, разбиваясь о мозаику в окне,
стоит только открыть глаза. ты заслоняешь руками лицо, глухо стонешь от боли, пронзающей тело. тихо что-то шипишь себе под нос, пытаясь встать, пытаясь вспомнить, кто ты, зачем, откуда и как здесь оказалась.
кстати, где.
ты приподнимаешься, церковь встречает тебя пронзительной тишиной, монотонным гулом, который, может, в твоей голове. ты озадачено рассматриваешь свои запястья, усыпанные фиолетовыми звёздами, целыми созвездиями, сука.
ты расстраиваешься, вздыхаешь и складываешь руки в немой молитве.
ты знаешь, что бог тебя не простит.
ты знаешь, что бога нет.
подрываешься с места, тебя немного штормит, отряхиваешься, думаешь о том, что здесь, в этом месте ничего плохого уж точно не могло случиться, не с тобой. конечно, нет.
ты улыбаешься, выскальзываешь за двери, несёшься скорее домой, думая о том, как бы не опоздать на работу.
ты горишь и светишься. иногда кажется, что ты вообще лучшее, что могло произойти с этим городом.
ты мурлыкаешь детскую мелодию, пугаешь птиц.
мама спит, уронив голову на руки, тебе так не хочется её будить, ты так хочешь быть примерной дочерью, так хочешь, стараешься, но вина жрёт тебя, обгладывает твои кости и выплёвывает. на, посмотри, что ты делаешь с ней. она ведь тебя так любит, так заботится, а ты. прижимаешь руки к груди, боясь пошевелиться. боясь потревожить, ты так хочешь быть хотя бы просто неплохой дочерью, но ты думаешь, что с каждым разом получается всё хуже.
ты думаешь,
что, может,
та, другая
справится с этой ролью лучше.

ашер

Ὑπερη-φᾰνία
вы никогда не любили? вам повезло.
значит, вы никогда не горели в аду.

- ты кто такой? – смотришь на меня волком, сводишь светлые брови вместе. я бы не заметил тебя, но россыпь золотых веснушек на твоем носу.
я молча рассматриваю их, считаю и думаю, что тебе здесь не место.
здесь пахнет тиной, здесь люди гниют при жизни, затхлый воздух мешает дышать. повсюду смерть и разложения. повсюду трупы и страх. повсюду всё такое паранормальное, всё так тебе не подходит. не твоё. не для тебя.
но ты здесь.
ты как маленькая скромная ромашка в поле со злаками,
думаю я, считая веснушки на твоем носу.
ромашка.
такая солнечная и яркая, что мне приходится жмуриться от неожиданности и начинать счёт сначала. не то что бы я расстроен, но
- кто ты такой? - упрямо поджимаешь губы, еще немного и ты расплачешься, а расплачиваться буду я.
мне неловко, я позволяю себе расслабиться, позволяю выдохнуть на тебя спокойствием, умиротворением, но вместо этого ты
вскидываешься дикой кошкой, цепляя зубами поднятую в защите руку. зубы смыкаются, и я ощущаю боль. вполне себе человеческую,
реальную б о л ь.
смотрю на тебя, и мне смешно. мне дико, мне глубоко.
ты такая маленькая, царапаешь воздух ногтями, бьёшься, не ослабляя хватки. ты как не обученная псина, пока не разожмешь челюсть - не отпустит. я встряхиваю руку, но зубы смыкаются лишь сильнее.
веснушки уже не кажутся мне такими уж значимыми, а ты не ромашка, а гребаный кактус, я, кажется, злюсь?
не то что бы я в восторге, оказаться в этой дыре, но встретить можно было бы и поприветливее.
злость и раздражение.
мой кокон, моя защита, моя любовь, моё всё.
работает безотказно.
я вторю тебе, сжимаю зубы, встряхивая рукой, волна бешенства, сбивающая с ног, а твои глаза словно становятся ярче, а хватка яростнее, жестче. ты словно назло поднимаешь взгляд и скалишься. дикая. нет, безумная тварь. я отшатываюсь, хватаясь пальцами за твоё горло. ты живая, а значит, всё несколько проще.
я слышу, как кровь капает с моей ладони. чувствую. как твоя кожа горит под моими пальцами, как бьётся пульс.
раз-раз-раз.
размеренно и монотонно.
и это меня пугает.
останавливает.
в моей голове словно что-то щёлкает, и пальцы разжимаются.
- иша!
ты разжимаешь челюсть и падаешь. грациозности тебе не занимать, горгульи позавидуют, однозначно.
скрежет ногтей по асфальту, острые локти в стороны, мне не страшно, нет. я в панике.
живые твари пугают меня в пять раз больше, чем те, что приходят к скалли.
- иша, голос совсем рядом, голос зовёт и просит. женщина подходит медленно, боясь спугнуть. - иша, детка, всё в порядке, посмотри на меня, - жуткое зрелище, если честно. ты больше ничем не отличаешься от них всех. такая же. мёртвая. такая же. загнанная в клетку своего тела.
такая же.
лучше бы подарила, знаешь, многим нужнее.
такая же.
это режет меня и заставляет отступить на шаг.
ты поднимаешь голову. в твоих глаза столько ненависти. которая затягивает в пустоту. ты чёрная дыра. ты ебаный вакуум. ты ничто. ты...
- кого ты ненавидишь? себя?
глухой рокот, похожий то ли на смех, то ли на лай. ты выпрямляешься, смотря мне прямо в глаза, облизываешь губы. ты пробуешь мою кровь на вкус. запоминаешь.
но твои глаза по-прежнему безжизнены и пусты. кроме ненависти - ничего.
- наркотики - это немного хуже трупов.
- ты просто не пробовал.
- её зовут иша, простите её, она не ведает, что...
- иша, значит, живая, - она смеётся. или насмехается. - вам здесь не рады, знаешь? вам всем. вы только мешаете.
- иша, значит, недолго осталось, - я отворачиваюсь, мне кажется, неловко.
её веснушки сводят меня с ума.
и мне даже не страшно,
я в панике.
___
- кто вы? - меня передёргивает как от пощечины.
она улыбается мне, сияет вся изнутри. я спотыкаюсь взглядом о её... веснушки. и мне как-то не по себе.
- иша? - я пробую на вкус её имя, хочется посмаковать его, растянуть. дождь мажет мне по лицу первыми каплями, раздражает своей навязчивостью.
- мы знакомы? - она встряхивает волосами и закусывает губу. она пытается вспомнить, но не выходит. она сводит светлые брови, но качает головой, признавая поражение. - простите.
- иша, значит, живая, - бормочу я.
она весело хохочет, белый кот трётся о её ноги, ластится. - верно. хотите покажу вам кое-что? вам понравится, - она подхватывает животное на руки, трётся носом о его морду. и судя по всему не собирается откусывать ему лапу.
я несколько... озадачен.
я говорю,
хочу, зная. что потом обязательно пожалею об этом.
но это будет после заката, раскрашенного в фиолетовые тона,
после рваных облаков и игры в "угадай, что я сейчас вижу",
и после "его зовут "кексик", и он лучший мужчина моей жизни",
и точно после потерянного взгляда и трясущихся рук,
даже после "я бы не хотела вас обидеть. так что, если что, вы.. не обижайтесь",
и несомненно после тонких пальцев в моих волосах.
когда-нибудь после
я обязательно пожалею,
а пока я всё ещё пытаюсь сосчитать веснушки на её носу.

ОТ ЗАКАЗЧИКА:
внешность принципиальна.
я не ограничиваю вас, я лишь указал те факты, которые, на мой взгляд, важны.
вам нужно лишь сделать её живой и настоящей. это два человека в одном теле. это контраст. и я очень хочу его видеть и чувствовать.
я не гарантирую вам любовь и обожание. я, если честно, ещё понятия не имею, как сложатся их отношения. но развитие этих отношений я вам гарантирую.
и, пожалуйста, если вас заинтересовала эта девочка, то добро пожаловать в лс. желательно с пробным постом сразу, чтобы не тратить ни моё, ни ваше время. и понять сыграемся мы или нет.

уна:
- уна означает голод;
- уна может создавать иллюзии в вашей голове, уна может свести вас с ума, заставив поверить в то, что это всё правда, что это реально, уна может заставить вас потеряться во времени, состариться и умереть в той реальности, уна и правда может вас убить;
- уна владеет баром, который перешёл ей по наследству от отца;
- бар называется "жажда", потому что уне всегда чего-то не хватает, она всегда голодна, она всегда хочет ещё, она никогда не бывает довольна тем, что имеет с самого детства;
- в баре работает всего несколько человек (2 или же 3), которые помогают, если надо;
- но обычно не надо, потому что уна живёт в своём баре, в прямом смысле этого слова, её комната находится на втором этаже;
- уна мешает самые бессмысленные и беспощадные смеси и никогда не жалеет алкоголя;
- уна пьёт только джин;
- уна умеет слушать, к уне приходят выговориться;
- уна умеет заглушать чужую боль, так думают многие, на самом деле, она просто меняет одну боль на другую;
- уна не умеет сочувствовать и сожалеть, она совсем не добрая, как думают многие, на деле она любит издеваться/измываться/вытаскивать самые низкие желания и страхи наружу и погружать вас в них, окунать вас в них, как котят, топить. и вы перестаёте думать о том, что с вами случилось до, всё просто;
- "если у человека что-то болит, отруби ему палец - и он больше не будет думать о том, что болит, он будет думать о пальце";
- уна всегда всё знает, всегда в курсе, она всегда улыбается доброжелательно, заливая вам в глотку что-нибудь в районе 40;
- уна не умеет смолчать, она всегда проходится по болевым, чтобы выпустить вам кишки наружу;
- уна из тех, кто всегда всё сама, но при этом всегда остаётся слишком глянцевой;
- уна та ещё сука, которая не думает ни о чём и ни о ком, кроме себя и своей дочери;
- если вы спросите у уны, где её муж, она лишь осклабится, пожав плечами, утверждая, что вообще-то родила от призрака или может во сне, да впрочем какая собственно разница;
- уна - это сатана, завёрнутый в стильную обёртку, уна - это конфета в яркой обёртке, из тех, что остаются в вазе до третьего пришествия, разверни, а внутри отвратительный конфетюр;
- уна всегда добивается того, чего хочет, а если нет, то она может создать собственную реальность в собственной голове;
- вы можете спросить, как она не забывает выход назад, как не теряется, как понимает, что это нужная реальность, уна не ответит, потому что она не знает, что такое настоящее;
- уна давно поехала, потерялась в собственной голове, но, если честно, её это мало волнует;
- уна любит касаться, касаться, касаться, чтобы, знаете, полное погружение;
- у уны целая коллекция мальчиков, девочек, демонов и скелетов, кто-то говорит, что она и правда спала с дьяволом, с его чертями, что устраивала оргии, она снова лишь улыбается и повторяет заказ;
- уна может с кем, как и когда угодно, если захочет, а уна хочет всегда;
- если не хотите вы, значит, вы хотите остаться в гринвуде навсегда, остаться в его земле, так думает уна. и мало кто хочет с ней спорить.

фона:
- уна растит маленького ненасытного демона, отличного преемника;
- фона - это уна в квадрате, в кубе, фона - это уна умноженная на сотни и тысячи;
- фона - это сплошное "хочу" и "буду", это ураган, она везде, она всюду, она всегда всё знает;
- если честно, фона абсолютно ничего не понимает, но точно всё слышит и рассказывает уне вечером перед сном;
- фоне невозможно отказать, она обладает магнетическим шармом, тем самым, который есть только у детей ангельской внешности;
- но фона совсем не, она откусит вам руку по локоть, если вы ей не понравитесь;
- фоне вообще мало кто нравится, если честно;
- но фона тоже всегда улыбается, дёргает вас за штанину в баре и просит рассказать ей всё-всё, ведь она ребёнок, она не поймёт, но выслушает и вам станет легче;
- легче не станет, но поймёте вы это слишком поздно;
- фона - это baby deer, детка, где твои родители? - пойдёмте покажу, у меня такая красивая мама;
- уна и фона - это неотъемлемо от гринвуда, они живут, потому что он живёт, он дышит и существует, он шепчет и нашёптывает, а они слушают и понимают, они всегда отзываются, они всегда готовы рассказать то, о чём он спрашивает;
- они обе всегда за, никогда против;
- они обе всегда предпочтут гринвуд любому из приезжих, скормят их ему, если он пожелает. а он иногда желает, так говорит уна, не оправдываясь, нет, просто констатируя факт.

- привет,
она хочет взять меня за руку, но я отдёргиваю.
она обиженно смотрит на меня снизу вверх,
- меня зовут фона, и я знаю, куда тебе нужно.

я пожимаю плечами, понимая, что в целом мне абсолютно похуй, куда сейчас идти. кажется, что я смертельно устал находиться в этом городе, что высасывает из меня все жилы, отнимает меня у меня и оставляет это волшебное ёбаное ничего. но сейчас я почему-то этому не рад, сейчас я слоняюсь по гринвуду, зная наизусть каждый дом и выбоину в нём, но по сути не зная о нём ничего. мне от этого бешено. меня словно с цепи отпустили, и я сбежал на радостях, а потом понял, что я ведь не знаю, сука, другой жизни.
- ты хотя бы живая,
так что, какая разница,
думается мне.

- добро пожаловать,
у неё приятный голос, но улыбка нарисованная, трещит прямо по швам, я бы сыграл с ней в игру думаю я, но вместо этого сажусь за стойку и заказываю джин, она вскидывается, смотрит внимательно и отпивает из горла, протягивая мне бутылку. она царапает ногтями стеклянный бок, там, где должны были быть мои пальцы и недовольно сводит брови. она делает первый ход, которым обычно ставит шах и мат, сходу, в овраг, но мне почему-то ни о чём не думается, кроме. её голубые глаза затягивают меня в свою глубину, вода заливается за борт, кажется, что я сейчас захлебнусь. вода такая холодная, ледяная, пробирает до костей, забирается под кожу, остужает мой пыл, мой взгляд ломается о её острые скулы, прямо пополам, когда она дёргается вперёд. казалось бы, за бутылкой. но я понимаю,
что ей надо меня, всего, она хочет меня сожрать,
целиком и полностью,
она хочет меня себе,
как дети хотят блестящую игрушку в витрине магазина.
мне не смешно, когда вода попадает мне в горло, что-то внутри шевелится, что-то внутри тянется ей навстречу, рвётся, ломает какие-то заслоны, а хочется ломать её, видеть, как её спина выгибается, как шейные позвонки хрустят и лопаются, один за другим, как голос дрожит на выдохе, хрипит на вдохе. я замираю, не могу пошевелиться, теряюсь в реальности или не. хочется видеть, как она сама проваливается в беспамятство, стонет, а пальцы по-прежнему держат бутылку, расплёскивая содержимое во все стороны. и всё это она читает в моих глазах или я в её.
ты не скарлетт, чтобы я видел тебя, слышал тебя, ощущал,
кто ты,
думаю я.
а она останавливается, так и не дотронувшись до меня, так и не дотянувшись, задыхается от возмущения, шипит,
как ты посмел.

как я посмел что,
думаю я и встаю.

она смотрит мне в спину, теряется в моих мыслях, прокручивает раз за разом, облизывается жадно, судорожно, вцепляется пальцами в барную стойку так, что костяшки белеют. её желание физически ощутимо, почти как моя злость. она хотела сыграть со мной в кошки-мышки, но не учла, что правила я знаю не хуже неё.

- я всегда получаю то, что хочу,
слышу я.
- а я не знаю, чего хочу, поэтому мне глубоко похуй, чего хочешь ты.

она выпрямляется и улыбается,
заучено,
- все твои дороги ведут сюда, ашер уоррингтон.
я - твоя конечная станция.

я не оборачиваюсь, снова выныривая в гринвуд.
в первый раз в жизни, если честно, мне не смешно.